Павел Бажов — депутат

Седьмую комнату в здании облисполкома знали многие жители нашей области. В ней по четвергам от 12 до 3 часов дня, как гласила надпись на двери, принимал депутат Верховного Совета СССР Павел Петрович Бажов.

На прием к депутату Верховного Совета приходило множество людей. Являясь избранником обширного округа, охватывающего несколько городов и районов нашей области, Павел Петрович завязал крепкие связи со своими избирателями. О том, как найти и где найти своего депутата, знал весь его округ. Полевчане — в газете «За большевистские темпы», артинцы — в «Ленинском пути», сажинцы — в «Колхозном пути», манчажцы — в «Голосе колхозника», ревдинцы, сергинцы, бисертцы читали в своих газетах о днях и часах, месте приема депутата.

Во все редакции этих газет не забыл обратиться Павел Петрович с просьбой поместить коротенькую информацию о депутатском приеме.

— У меня ведь, знаете,— говорил Павел Петрович,— по своей основной работе писателя время и место не нормированы, из-за этого выходят иногда недоразумения. Приезжают люди из района, чтобы поговорить о своих нуждах, а я в это время в отъезде, да и в самом Свердловске меня не всегда легко найти. Чтобы устранить это, в дальнейшем решил перейти на определенные часы приема. Вот и попросил объявить к сведению граждан районов, где и когда депутат принимает при поездках по избирательному округу, а также место и время приема в городе Свердловске. Вторая моя просьба была к редакторам — высылать по этому же адресу газеты, чтобы я был в курсе всех событий в моем округе.

Несмотря на слабое здоровье, Павел Петрович вел депутатские приемы аккуратно, быстро реагировал на просьбы избирателей, решал их оперативно, стараясь детально разобраться в каждом поднятом вопросе, в каждой жалобе. Помнится, как в один из четвергов в той же седьмой комнате облисполкома (где я тоже бывал как депутат областного Совета) Павел Петрович, низко склонившись над бумагой, писал депутатское письмо об улучшении водоснабжения в старой части города Ревды. А спустя два или три месяца он с удовлетворением рассказывал о том, что исполком Ревдинского горсовета сообщил: в старой части города построены дополнительные шахтные колодцы.

Избиратели писали и являлись на прием не только в здание облисполкома и не только в определенные часы. Много посетителей приходило на квартиру к депутату, еще больше поступало сюда писем.

Помню, на квартире Бажова я встретил председателя одного из колхозов Ачитского района, т. Тернова. Застал их в жаркой беседе по поводу электрификации колхозов, постройки гидроэлектростанций. Павел Петрович говорил о том, что электрификация колхозов находится в центре внимания областных организаций, что это программа партии, завет Ленина, но и здесь надо проявлять исключительную настойчивость, иначе некоторые вопросы могут решаться медленно.

— Жители вашего колхоза, Александр Порфирьевич, довольны тем, что село получило свет, а производство — ток, это очень хорошо. А вот прислали мне письмо из села Краснояр. Колхозники рвутся к электричеству, а область мало им помогает, они и недовольны; справедливо жалуются... Жители села вложили немало труда в электрификацию: приняли участие в строительстве гидростанции, своими силами провели электролинию до села, сами сделали внутреннюю проводку в квартиры. Свет, однако, горел в Краснояре лишь полтора месяца, а дальше в пользовании электроэнергией отказали. Оказывается, не хватает воды в пруду, к тому же какие-то неправильности в проводке линии. Может быть, все это так, но жители Краснояра не видят никаких попыток к изменению и улучшению дела. Бездействие тем обиднее для красноярцев, что линия на Краснояр стоит забытой и ненужной, вроде памятника о проведенной кампании.

По настоянию депутата Бажова облисполком послал на место специалиста. Через три недели депутат получил от заместителя председателя облисполкома положительный ответ и незамедлительно сообщил своим избирателям эту радостную весточку.

Горячее участие депутата в этом деле принесло благодатные результаты, жители села Краснояр свет получили.

***

Настойчивость — характерная черта в депутатской работе П. П. Бажова. Если задерживается разрешение вопроса — напомнить, и не раз, считал Павел Петрович своей непременной обязанностью. Об этом свидетельствуют его письма директорам заводов, в партийные, советские и профсоюзные организации, непосредственно руководителям области. В них проявляется глубокая забота об избирателях — о назначении пенсий, предоставлении квартир, об отводе земельных участков для строительства, о переходе на другую работу. В своих письмах Бажов нередко поднимает крупные проблемные вопросы — о развитии заводов, о решении экономических задач области.

Вот артинцы обращаются к нему с просьбой помочь в разработке недр района, в которых, по их мнению, имеются полезные ископаемые, и П. П. Бажов связывается с геологическими учреждениями, выясняет возможности. Вот красноуфимцы выдвигают вопрос о постройке новой железнодорожной линии для связи с близлежащими сельскохозяйственными районами Свердловской области и вывода железной дороги на восток, минуя загруженный Свердловский узел. П. П. Бажов входит с предложениями в управление железной дороги и плановые органы. К нему обращаются сажинцы и просят помочь в строительстве школы, которую им обещает область не один уже год, несколько районных центров просят его помочь им составить проекты планировки поселков, отпустить дополнительные средства на благоустройство, и П. П. Бажов считает своим долгом войти с необходимыми предложениями в областные отделы и непосредственно в руководящие органы.

Вот одно из его заявлений в облисполком: «Ко мне, как депутату Верховного Совета СССР, поступают просьбы, по которым приходится обращаться за содействием в отделы облисполкома, но бывают вопросы, по которым необходимо непосредственное распоряжение облисполкома. Злоупотреблять этим не предполагаю, но в отдельных случаях буду обращаться, рассчитывая на авторитетную поддержку». И дальше Павел Петрович рассказывает о заявлении школьных работников Сажинского района:

«На строительство средней школы в Сажино отпущено 750 тысяч рублей. Сажинцам надо спешно организовать подвозку стройматериалов, а у них нет ни автомашины, ни горючего. Родители и коллектив предложили обратиться за содействием ко мне. Решить такой вопрос через облоно, мне кажется, невозможно, поэтому и обращаюсь непосредственно в облисполком с ходатайством помочь сажинцам в приобретении грузовой машины и отпуске им горючего.

Понимаю, что снабжение районов средствами передвижения проводится в плановом порядке, но здесь прошу учесть особенность Сажинского района. Он — новый и несравненно меньше снабжен, чем смежные с ним Артинский, Манчажский, не говоря уже о Красноуфимском. Дополнительная грузовая машина для такого района очень бы много значила».

На этот вопрос, как и следовало ожидать, поступил благожелательный отклик — Сажинский райисполком получил грузовые автомашины и бензин, строительство школы было завершено, и помню, как на одном из заседаний облисполкома сажинцы с гордостью говорили о дополнительном вкладе в дело народного образования Сажинского района.

Внимательно выслушать просьбу, вдумчиво обсудить ее, принять решение по-государственному, по-партийному и отвечающее интересам просителя — таков был стиль работы депутата Бажова.

— Иногда читаю заявления и возмущаюсь,— говорил Павел Петрович,— как некоторые наши районные работники не обладают чувством партийности при решении вопросов. А ведь любое дело любого человека надо рассматривать только с этих позиций.

Однажды П. П. Бажов получает заявление от двух рабочих завода сельскохозяйственного оборудования. Они жалуются на неправильное увольнение. Но Бажов глубже вникает в это дело, он усмотрел в нем нарушение партийных норм и немедленно пишет об этом секретарю Артинского райкома партии: «В прилагаемом письме рабочих Петрушина И. Ф. и Невраева А. Д., как мне показалось, есть серьезное основание для того, чтобы посмотреть на дело партийным взглядом. Может быть, заявители и являются нарушителями дисциплины завода, но обход других таких же нарушителей уже сигнал, что на заводе неблагополучно с дисциплиной, да и действуют пристрастно, налегая на одних и покрывая других, т. е. скатываются до порядка старых хозяев: «Хочу — наказываю, хочу — милую». Все это побуждает меня просить, чтобы Вы посмотрели это дело на месте и подсказали правильный выход».

С каким возмущением рассказывал Павел Петрович об одной истории: старик Бажутин жаловался, что председатель колхоза «Новый путь» Бисертского района не считает его колхозником и не начисляет ему трудодни.

— Внешне это вопрос хозяйственный, правовой,— говорил Павел Петрович,— но есть одно обстоятельство, которое заставляет считать его партийным. Дело в том, что Бажутину сто два года. Возраст такой, что все мы,— по мнению Павла Петровича,— не должны применять кнему те нормы, какие обычно обязательны даже для пожилых. Проявление заботы в отношении такого старика крестьянина имеет политическое значение. Поэтому я и обратился к первому секретарю райкома с просьбой взять это дело под свой контроль и устроить жизнь Бажутина, чтобы ему не приходилось жаловаться на лишения...

В первые годы после окончания войны, когда перевод с одного места работы на другое без разрешения администрации предприятия был затруднен, возникало много недоразумений. В ряде случаев желания были справедливыми, а руководители предприятий частенько с ними не соглашались и, недовольные, жаловались. Депутату приходилось проявлять особую чуткость при рассмотрении этих вопросов. Вот хотя бы один из образцов такого решения, из десятков писем, находящихся в депутатской переписке Бажова:

«Г. Ревда, горком ВКП(б), тов. Мартьянову И. С.

Уважаемый Иван Степанович!

Вновь решил обратиться непосредственно к Вам, так как, судя по прилагаемому заявлению лаборантки метизно-металлургического завода Зеленковой, требуется воздействие в партийном порядке.

При всей трудности с кадрами нельзя же мотивировать свой отказ отпустить работника тем, что муж уехал на учебу, а не на постоянное производство. Это ведь совершенно непартийное отношение к семье.

Очень прошу Вас сделать соответствующее разъяснение упомянутым в заявлении работникам об отношении по форме и по существу, т. е. разницу между чиновником и партийцем.

Прошу одновременно, чтоб по заявлению были приняты меры дирекцией завода и решение сообщено как мне, так и заявительнице».

В решении этих трудовых вопросов Павел Петрович был особенно внимателен и осторожен, всегда стремился рассмотреть их «с обеих сторон» — то есть с позиций трудящегося и администрации предприятия, и если мнение депутата не совпадало с желанием избирателя, Бажов не стеснялся объяснить заявителю, в чем он неправ. Так он рекомендует решать вопросы и своему коллеге — депутату Верховного Совета СССР т. Сосунову. Однажды рабочий Первоуральского новотрубного завода, депутат В. И. Сосунов обратился к Бажову со следующим письмом:

«Здравствуйте, Павел Петрович!

Извините меня за то, что я принесу Вам беспокойство своим письмом, но у меня дело, не терпящее отлагательства. Напишите мне, Павел Петрович, пожалуйста, как Вы реагируете на заявления своих избирателей, желающих уволиться с места работы. Ко мне поступает много таких заявлений о переводе и уходе с работы от рабочих и служащих заводов, и я хочу с Вами посоветоваться, вопрос большой, пишут их старики и молодые, есть много писем от бывших фронтовиков.

Шлю Вам привет и поздравляю Вас и Вашу семью с наступающим праздником 1 Мая.

Депутат Верховного Совета СССР В. Сосунов»

Павел Петрович посылает обстоятельный ответ т. Сосунову и как пример приводит копию своего разъяснения, которое он дал по аналогичному запросу-заявлению трех своих избирателей из гор. Ревды:

«Возвращение технического персонала и рабочих, которые во время Отечественной войны вносили свою долю во всенародное дело борьбы своим трудом на заводах, эвакуированных на новые места, не может проходить тем же способом, как демобилизация армии. Здесь это гораздо сложнее. Человек на производстве занимает разное положение. Одних отпустить легче, других труднее, а есть такие, отпуск которых равносилен временной остановке завода. Ссылка на разлуку с семьями и собственные дома тоже не может считаться одинаково полноценным мотивом для возвращения. Семью, состоящую из жены и ребенка, легко перевезти на новое место, если там созданы приемлемые жилищно-бытовые условия. Совсем другое дело, когда семья состоит из беспомощных стариков или в ней несколько человек связано с учебой и производством. Дома тоже разные бывают. Иной не стоит того, чтобы за него держаться, тем более что заводоуправление оказывает помощь в постройке домов индивидуальным порядком не только деньгами, но и строительными материалами. Немаловажное значение имеет и то, как поставлено на новом месте жилищно-бытовое и культурное обслуживание трудящихся. Словом, вопрос этот в данных условиях приходится решать по-разному, но всегда с учетом интересов производства.

Желания трудящихся и выявленное мнение руководителей предприятия позволит принять наиболее правильное решение по затронутому вопросу. И если Ваше решение не совпадает с мнением заявителя, обязательно разъясните ему, в чем он неправ».

* * *

Разъяснить каждому, кто обращался к депутату, правильность его заявления или разъяснить, и подробно разъяснить, почему его просьбу удовлетворить нельзя, П. П. Бажов считал своей непременной обязанностью. Не только сам, но и те учреждения, в которые он направлял своих избирателей, просил Павел Петрович обязательно разъяснять и отвечать заявителям, чтобы человек ясно понял, почему именно так, а не иначе, решен его вопрос.

«Уважаемый товарищ заведующий облфинотделом,— пишет Павел Петрович,— направляю Вам письмо тов. Пильниковой из Нижних Серег. Прошу дать соответствующие указания работникам райфинотдела. Они не должны забывать, что в их обязанности входит и разъяснительная работа. Финансовая сторона дела не должна затенять для советского работника и агитационно-политическую. Одновременно прошу выяснить вопрос о возможности снижения налога заявительнице...»

С возмущением обращается Павел Петрович к директору Челябинского завода имени Кирова по поводу безобразного отношения его подчиненных к справедливому заявлению трудящегося:

«Ко мне обратился избиратель т. Меньшенин, работающий на лесоучастке, принадлежащем Вашему заводу, расположенном в Полевском районе. Его просьбу на имя администрации лесоучастка откомандировать на работу в г. Полевское, предварительно выдав полагающееся ему продовольственное снабжение, поддержал Полевской горсовет, а вот начальник лесоучастка наложил резолюцию: «Удовлетворить просьбу не могу» и ниже — «В довольствии отказать». Мне думается, что любой начальник при обращении к нему обязан разъяснить причины отказа или, если он согласен с заявлением, указать, какие меры он примет для его удовлетворения и какой намечает для этого срок. Воскрешать же барское «не могу» в наших условиях неудобно и потому, что здесь еще живы рассказы старых рабочих, как они в 1905 году вывозили на тачках с заводских дворов управителей-«немогутков», приговаривая: «Раз ни черта не можешь, то и место тебе на свалке».

На основании сказанного прошу Вашего распоряжения о пересмотре дела т. Меньшенина.

О Вашем решении не откажите сообщить как мне, так и заявителю.

П. Бажов»

— Но бывают иногда и такие разъяснения на просьбы моих избирателей, что лучше бы их и не было вовсе,— с горечью говорил Павел Петрович. — Как-то раз обратился ко мне директор Полевского Дома пионеров и рассказал о подготовке их Дома к Октябрьским торжествам: какие они готовят выступления пионеров, как будут украшать свои комнаты, колонну пионерского отряда. Он достал все необходимое для праздника. Добился денег, купил музыкальные инструменты, много материала для костюмов, для украшений, но вот никак, жаловался он мне, не может достать на сотню рублей бумаги для вышивания, в магазинах она есть, а вот Дому пионеров не продают по безналичному расчету. Он написал об этом в облторготдел, я его поддержал и тоже обратился туда же. Из Облторготдела и последовало «разъяснение» директору Полевского Дома пионеров и в копии мне:

«На Ваше письмо сообщаем, что Министерством торговли СССР определена номенклатура товаров, которые разрешается продавать по безналичному расчету,— вышивальная бумага, в том числе и мулине, данной номенклатурой не предусмотрена, следовательно, приобретение ее по безналичному расчету не представляется возможным».

— Безусловно, выполнять указания вышестоящих организаций местные органы обязаны, но вряд ли могло Министерство торговли, да еще союзное, помнить о необходимости включить мулине в обширный список товаров, продаваемых по безналичному расчету, а облторготделу всегда можно было продать на сто рублей вышивальной бумаги Дому пионеров для участия в Октябрьских торжествах. Нет, видите ли, желания не было, не хотелось подумать, а проще всего: «Разъяснить согласно циркуляру». Пришлось мне вновь попросить, и все-таки полевские пионеры бумагу получили.

Помнится мне и другой случай с «разъяснениями». Поступила ко мне жалоба от изобретателя. Он с лодки ловил рыбу в Ревдинском пруду. Бац — налетел на него человек, угрожает, шумит, называет его браконьером и требует подъехать к берегу. На вопрос моего избирателя, чем он провинился, представитель Госрыбнадзора,— а этот человек оказался общественным инспектором этого надзора,— заявил, что им ловится рыба сетью неположенного размера и вылавливается рыба тоже неположенного размера. Мой избиратель с ним вступил в спор, но ни в какую. Инспектор отобрал у него на берегу сеть, лодку, пойманную рыбу — шесть килограммов.

В результате жалобы пришло от областной инспекции Госрыбнадзора следующее разъяснение: ловить рыбу можно сетью размером ячеек в двадцать два миллиметра, а у нарушителя сеть была с ячеей в двадцать миллиметров; ловить рыбу — карася, линя, чебака — можно размером не менее девять см в длину. А как определять длину, указано было в примечании к разъяснению: «Размеры рыб определяются от середины глаза до конца переднего или заднего луча анального плавника...»

Понятно,— продолжал Павел Петрович,— бороться с браконьерством надо самыми жесткими мерами, но возникает в данном случае вопрос: как мог инспектор, еще сидя в лодке, определить, что ячеи сети на два миллиметра меньше нормы и длина рыбы «от анального плавника до середины глаза» меньше девяти сантиметров? Да и вообще столь сложное разъяснение Госрыбнадзора не может быть популярным среди рыбаков. Пришлось сети и лодку вернуть, так как при тщательной проверке нарушения обнаружено не было.

Вот и важно разъяснять все просто и понятно, тогда и людям будет ясно, что можно делать, чего нельзя, а главное — всегда надо разъяснять своевременно. Допустили же мы на Урале ошибку, и крупную ошибку, с охраной лесных массивов от вырубок вокруг городов и с загрязнением рек и прудов промышленными отходами. Не схватились вовремя, а сейчас много нужно лет, чтобы исправить создавшееся положение.

* * *

Исключительной скромности человек, Павел Петрович не любил рассказывать о себе, но о выборах его в Верховный Совет, о том, как ему было оказано великое доверие, он говорил с гордостью.

— В жизни мне приходилось испытывать состояние, когда поручали дело сложней того, каким занимался. Обычно в подобных случаях каждый и радуется и чувствует подъем сил, и в то же время страшится: справится ли? Все это многим знакомо по личному опыту, но то, что мне пришлось пережить в те дни 1946 года, совершенно с этим несравнимо.

По области началось выдвижение кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. И вдруг в одну из вечерних радиопередач услышал я свою фамилию. Услыхал отчетливо, но это показалось слуховой ошибкой. Вскоре, однако, стало ясным, что называют меня, старого уральского сказочника. Волна радости за доверие, оказанное мне общественными организациями и трудящимися Красноуфимского избирательного округа, на этот раз полностью была перекрыта сознанием огромной ответственности, связанной с высоким званием.

Понятно, что сознание ответственности должно смущать многих, и я вначале растерялся, но вот из памяти выплыла картина первых лет построения нашего Советского государства. Количество подготовленных людей тогда было неизмеримо меньше: не хватало даже простой грамотности, работали еще ликбезы, но паники не было, как не было и прохладного отношения к делу. И все это потому, что у нас была партия, выпестованная Лениным. Это она, наша партия, взяла на свои плечи невероятный груз построения нового, социалистического государства на месте отсталой аграрной страны, какой была наша родина при изживших себя бесталанных последышах царей.

Немного помолчав, затянувшись трубочкой, Павел Петрович тепло улыбнулся своим собеседникам и продолжал свой рассказ:

— За истекшие годы у нас выковалась нерушимая дружба народов страны и тот прочный блок беспартийных и коммунистов, который является особенностью советской демократии. Весь народ знает, что у нас каждый, независимо от его положения и профессии, одинаково освещен и согрет солнцем Советской Конституции. Это дает спокойную уверенность в работе и то единство устремлений, которым мы можем гордиться. Каждый уверен, что его труд идет на пользу государства, а не каких-нибудь отдельных лиц или групп, каждый знает, что честный труд никогда не будет забыт или недооценен, что в трудных случаях тебе помогут. Это чувство всенародного плеча и общности интересов дает силу советскому человеку при любых трудностях. Ободрило оно и меня перед тем подъемом, перед которым меня поставили рабочие, колхозники и интеллигенция Красноуфимского округа, выставившие меня кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР в 1946 году и потом в 1950 году.

Я на предвыборных встречах принес им свою глубокую благодарность за оказанное доверие и уверил, что приложу все силы и знания, чтобы стать достойным звания члена судовой команды того корабля, который ведет к коммунизму наша великая партия большевиков.

В феврале 1950 года, когда проходили встречи кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР со своими избирателями, П. П. Бажов, депутат от Красноуфимского округа, опять там же выдвинутый кандидатом в депутаты нового созыва, приехал в Красноуфимск. Он остановился в городской гостинице. Находясь в Красноуфимске по делам службы, я жил в той же гостинице. Днем, когда я зашел в комнату, занятую Павлом Петровичем, то застал у него нескольких работников горкома КПСС, горисполкома, знакомых, вернувшихся с ним из городского клуба, где состоялась встреча с избирателями-железнодорожниками. Здесь же были представители колхоза, куда должен был вскоре выехать Павел Петрович на встречу с избирателями. Дым стоял столбом, все курили без стеснения, так как знали, что скоро покинут комнату. Павел Петрович тоже курил, беспрестанно кашлял и оживленно говорил. Настроение у Бажова было приподнятое, но все же вид был нездоровый, чувствовалось, что он хворает, хотя это нисколько не мешало ему вовлечь всех присутствующих в общую беседу.

Его большой жизненный опыт, прекрасное знание истории и экономики нашего края всегда делали беседу исключительно интересной. Речь шла о прошлом и настоящем, о больших и малых делах. Бажов рассказывал, как всегда, образно и исчерпывающе. Он говорил об уральской промышленности, о развитии индустрии в нашей области, потом перешел на городское хозяйство и очень красочно сравнил состояние города до революции и сейчас. Раньше в области не было ни одного города, имевшего водопровод, канализацию, тем более городской транспорт, а сейчас даже в небольшом Красноуфимске имеется водопровод и автобусы. В Екатеринбурге было только 100 уличных электрических фонарей, а в Красноуфимске не было ни одного, не было ни одной мощеной улицы, а сейчас наши города освещаются, озеленяются, улицы мостятся.

— Красноуфимской молодежи даже в голову не придет,— говорил Бажов,— что кто-то из жителей города, если он достиг совершеннолетия, не может выбирать в городской Совет, поэтому и считают люди естественным, что в Красноуфимске сейчас голосует сто процентов взрослого населения, а вот по официальным данным в дореволюционном Красноуфимске в городские органы власти имели право выборов только сто шестьдесят человек, то есть купечество и городские чиновники, это составляло два процента населения, и выбирали они всего двадцать три гласных думы из этой же среды. Так на кого работает наша городская власть?

Павел Петрович рассказал о ленинских принципах управления государством, о том, что депутатские обязанности внесли большие изменения и в его жизнь.

— Последние годы мое участие в социалистическом строительстве сводилось к созданию художественных произведений, к работе в Союзе писателей, участию в  мероприятиях  областной партийной  организации. А теперь помимо этого пришлось окунуться с головой, если можно так выразиться, в многогранную жизнь всей страны, особенно нашей области, участвуя в работах сессии Верховного Совета, разрешая различные вопросы, которые выдвигают избиратели. Круг таких вопросов настолько многообразен, что мне, по существу, приходится в некоторых делах проходить хорошую школу. Я доволен, я живу этой самой своей миссией, я ощущаю прилив сил, когда выполняю свои депутатские обязанности, когда чувствую любовь народа к своим избранникам.

У подъезда гостиницы стояли две тройки лошадей. Дуги, оглобли, кошевы были разукрашены лентами, еловыми ветвями — этот поезд должен был доставить Бажова на встречу в колхоз. Павел Петрович услыхал через открытую форточку звон бубенцов и начал собираться.

— Вы, когда обратно поедете, опять у нас остановитесь, Павел Петрович? — спросил его директор Красно-уфимской гостиницы, провожая к выходу.— Мне еще хочется побеседовать с вами о некоторых исторических событиях, проходивших в районе нашего города, о чем воспоминанием служит засыпанный  подземный  ход под зданием гостиницы, вырытый, как говорят, во время пугачевского наступления.

— Ох, уж эти мне подземелья,— ответил, улыбаясь, Павел Петрович,— и в Невьянске они кое-кому спать не давали, кто демидовские кости перемывал, теперь в Красноуфимске были с небылицами переплетаются. На обратном пути заеду, и поговорим. Мой искренний привет вам всем, дорогие товарищи. — И, низко поклонившись, Бажов спустился на улицу.

Вместе с другими я вышел проводить Павла Петровича. Усадили его и провожатых в кошевы, и когда тройки рванулись с места, вернулся обратно в гостиницу и долго еще вспоминал о его рассказах.

Многогранна деятельность депутата Бажова, вросшего корнями в уральский быт, прямого потомка рабочего рода, жившего веками в одних и тех местах, а сейчас и по возрасту, и по опыту являвшегося старшим среди многих к нему обращавшихся. И не только государственные учреждения по вопросам своей деятельности, не только граждане по вопросам быта и работы, к депутату обращаются его избиратели как к старшему товарищу, рассказывая ему о своей беде, просят совета.

Перед нами большое письмо-исповедь на имя П. П. Бажова. Молодая женщина, познакомившаяся на фронте с офицером, а сейчас одинокая, с трехлетней дочуркой, брошена на произвол судьбы этим офицером, у которого есть первая жена: после фронта он думает, пожалуй, возвратиться к ней и разорвать, как он считает, «случайную» связь. У молодой женщины тяжелые чувства обманутого человека, переживания за дочь. Что делать? «Вы — мой депутат, а я Ваша избирательница, выслушайте меня, я жду Вашего мудрого совета, свое личное горе я могу доверить только такому благородному и большому человеку, как Вы».

И вот ответ измученной женщине, которая ждет поддержки от депутата, человека, знающего жизнь.

«Люди моего возраста уже забыли боль и страдания весенних бурь и вспоминают об этом с улыбкой грусти о прошлом,— отвечает Павел Петрович. — Вы, конечно, это воспринимаете еще со всей болью молодости, и Вам может показаться обидным стариковское непонимание. Но простите, с других позиций смотреть не могу. Вы пишете о разбитой жизни, а я, смотря на Ваш четкий, красивый почерк и припоминая отдельные детали письма, думаю:«Эта выдержит!» Пожалуй, даже лучше, что без задержки открылось непривлекательное лицо ее мужа. Хуже, если бы это затянулось. А что он недостойный человек, для меня нет сомнения. Какой же это мужчина, когда он не может решительно выбрать одну из двух женщин? В лучшем случае — размазня, в худшем — прохвост, прикрывающийся любовью к детям. В том и другом случае жалеть некого. Ваши 25 лет не срок, когда подводят итог жизни, а только ее начало. Было бы, разумеется, лучше, если бы не произошло этой незадачливой встречи, но и беды непоправимой здесь нет. Памятью об этой ошибке у Вас останется девочка, которую Вы так ласково описываете, и тот «перегар страданий», который ведет человека от узколичного к высокому общественному. Идти же Вам есть куда, даже не выезжая из Вашего поселка, стоит лишь закрыть портрет недостойного человека заботами более высокого плана. Ведь жизнь в любом пункте нашей страны необыкновенно интересна и полна для всякого, кто искренне захочет этого. Если не Ваш поселок, то выход имеется — хоть на запад, хоть на восток. Меня лично больше тянет последний. Там все ново и все требует рук и большой советской работы. В то же время там еще в полной чистоте можно видеть красоты гор, могучих рек, первобытных лесов, даль океана. И люди едут туда не те, что на запад. В чем разница — об этом говорить долго, но об этом Вы, бывшая на фронте, знаете. Уральские и сибирские войсковые части не случайно выделялись.

Жизнь впереди, заботы и работы у всякого советского человека много, и тратить время на переживания о том, чего нельзя исправить, не стоит. Встретите людей несравненно выше того, кто Вас так тяжело ударил. И не верьте, пожалуйста, этим разговорам о любви к детям. Вероятно, это не больше, как прием или нерешительного человека, или грубого обманщика. У мужчины дети всегда идут после женщины, а у женщины наоборот.

Чем скорее перережете эту ниточку переживаний, тем лучше для Вас, для Вашей девочки и для дела, а будет ли сентиментальный полковник томиться отеческими чувствами или нет — об этом задумываться не следует.

Итак, желаю Вам хорошей, интересной жизни, без уныния и размышления по поводу первой ошибки, но с учетом ее опыта в дальнейшем выборе, который, несомненно, будет.

П. Бажов».

Через неделю Павел Петрович читал ответ на свое письмо:

«Дорогой Павел Петрович!

Нет слов благодарить Вас за то внимание, которое Вы оказали мне своим замечательным письмом. Недаром вас, писателей, называют инженерами человеческих душ.

Ваше письмо нельзя было прочесть без волнения. Приходилось читать и плакать, а потом много, много раз перечитывать красивое изложение мудрых слов и советов.

Постараюсь исполнить все, что Вы предлагаете».

Однажды на прием к П. П. Бажову пришел начинающий поэт-колхозник, пожилой по возрасту, но молодой по творчеству. Павел Петрович внимательно выслушал его стихи и позвонил директору Дома народного творчества.

— Этот человек у вас состоит или состоял на учете как поэт-самородок. У него много написано стихов, он хотел бы их издать. Мне кажется, надо серьезно рассмотреть его творчество. Прошу вас уделить особое внимание таланту из народа.

А в адрес колхоза от Павла Петровича идет письмо: «Член Вашего колхоза т. А. был здесь со своими стихотворными работами. В Доме народного творчества часть этих работ принята, и не исключена возможность, что его еще вызовут по этому делу. Очень прошу Вас поиметь это в виду и в условиях колхоза представить ему возможность продолжать работу, в особенности же воспроизведение старых песен и сказок, которые он, как старый человек, притом же сам пишущий, должен помнить в большом количестве».

Значительный раздел работы депутата — забота о красноармейских семьях, защитниках нашей Родины, погибших на фронте. Много обращались к Бажову по этим вопросам. С каким вниманием он относился к удовлетворению этих просьб! Он понимал, что просьбы таких лиц особо важные, ведь у нас встречаются «администраторы», быстро забывающие свои обязанности к этим семьям. Депутат Бажов не мирился с такими фактами. Это видно из его письма секретарю Ревдинского горкома партии:

«Решил направить прилагаемое заявление гр. Гавриловой А. Я. непосредственно к Вам. Оно дает картину совершенно недопустимого отношения части работников города к семьям погибших на фронте добровольцев нашего танкового корпуса. Прошу Вас разъяснить товарищам, поименованным в заявлении, что с их стороны большая партийная ошибка отмахиваться от старухи, потерявшей детей на фронте».

— Я не могу пожаловаться на то,— говорил Павел Петрович,— что мои запросы остаются без ответа, правда, не все и не всегда выполняется так, как я прошу,— ведь очень часто открываются и новые обстоятельства, о которых я при написании и не знал,— но все равно многое выполняется, а главное — без откликов, без ответа не остается почти ни одна из моих просьб.

Действенность депутатских писем должна быть высокой, и Бажов добился этого.

Отделы кадров Артинского, Бисертского заводов сообщали о том, что работники заводов, о которых просил депутат, откомандированы на другой завод или устроены на другое место; вот ответы о предоставлении квартир красноармейским семьям, письма райисполкомов о выдаче денежных пособий, сообщения финансовых отделов об освобождении заявителей от неправильно начисленных налогов; вот ответы коммунальных органов о благоустройстве и водоснабжении улиц, о которых просили избиратели; письма райисполкомов о строительстве школ в селах Ачитского и Манчажского районов и многие другие. С какой благодарностью сообщают избиратели о выполнении их просьб.

А из Полевского горкома партии пришло следующее письмо:

«Депутату Верховного Совета СССР

тов. Бажову Павлу Петровичу.

Полевской горком ВКП(б) сообщает Вам на Ваше письмо и приложенное к нему заявление т. Медведева. С получением Вашего письма мы беседовали с т. Медведевым. В настоящее время дрова у него есть, ему 21 октября завод выписал дров 3 кубометра, которые привезены на квартиру, а также осуществлена и другая материальная поддержка. Горвоенкому т. Перминову дано указание и впредь оказывать т. Медведеву всестороннюю помощь. Желаем Вам, Павел Петрович, многих лет доброго здоровья. С коммунистическим приветом

Секретарь Полевского горкома ВКП(б)

Давыденко».

«Чувствительно я Вас благодарю за Ваше сочувствие ко мне. После Вашего письма меня пригласил в райком партии заведующий отделом. Я заявил ему, что у меня вот выписаны дрова и деньги уплачены, а вывезти не могут. Товарищ заведующий говорит, что это будет сделано, и еще в чем будете нуждаться, приходите сюда и я Вам во всем помогу.

Вот, Павел Петрович, дрова у меня уже привезены, во дворе, и что же, сейчас я обязан поблагодарить Вас за то, что Вы указали мне, куда надо обращаться с какой-либо просьбой. Еще раз благодарю Вас за Ваше сочувствие ко мне и еще прошу извинить меня, что я Вас побеспокоил в таком маловажном деле.

Медведев».

Вот еще ответы многих избирателей, обращавшихся к своему депутату по общегосударственным делам или с личными просьбами и теперь благодарящих за помощь: письмо врача, получившего работу в городе, где он хотел обосноваться, благодарность от колхозников, добившихся изменения размера налога, письмо учителей о пополнении их школьной библиотеки книгами.

Не только взрослые, но и дети шли к депутату Бажову, писали ему. Они знали, что им будет оказана всемерная поддержка, помощь. Кто, как не дедушка Бажов, сможет разъяснить все, что их интересует, кто, как не дедушка Бажов, сможет сделать для них все необходимое...

«Родной наш Павел Петрович, я обращаюсь к Вам за помощью, прошу Вашего содействия — у нас папа уехал на фронт в 1941 году и был ранен в обе ноги и взят в плен. После окончания войны он живет и работает в г. Кизеле, мы живем в г. Полевском. Семья нас 5 человек. Мне 13 лет, Кларе 8 лет, Эдику 6 лет, Стасику 5 лет и бабушке 67 лет. Мама у нас померла в 46 году от туберкулеза. Я училась в 5-м классе, в 46 году оставила ученье, помогала бабушке ухаживать за больной мамой. Во время войны мы получали пособие, а сейчас нет. Положение у нас очень тяжелое. Павел Петрович, помогите нам вернуть папу домой, я Вам сообщаю наш и папин адрес.

Маргарита».

Павел Петрович пишет депутатское письмо на шахту в Кизел, выясняет причины, по которым отец живет отдельно от семьи, в другом городе. Он обращается к этому человеку, к администрации предприятия, в общественные организации и все усилия направил на то, чтобы вернуть детям отца.

Далеко за пределы избирательного округа слышится слово депутата Бажова. Он пишет заявление генеральному прокурору СССР, просит пересмотреть в новом судебном составе дело главы одной из семей его избирателей из Н.-Серег; он пишет в ряд городов — Сибири, Алтая, Дальнего Востока,— настаивая на защите интересов его избирательницы, требующей алименты для детей с их отца, умышленно переезжающего из города в город; а вот его просьба Министерству путей сообщения по вопросу обеспечения вагонами дефибрерного завода, производящего дефицитную продукцию.

— Надо признаться, я с гордостью выполняю поручения избирателей, но устаешь иногда от большого числа запросов,— говорил как-то Павел Петрович,— да и слабое зрение мешает плодотворнее работать. Спасибо жене, Валентине Александровне, помогает мне читать и разбирать письма, а печатаю ответы на машинке дома я сам, иногда необходимо сразу же по получении письма обратиться в правительство. — И он показывает составленное письмо на имя заместителя председателя Совета Министров СССР о снабжении сырьем Полевского криолитового завода. — Ведь коллектив решил приложить свои трудовые усилия и досрочно выполнить пятилетний план.

Бывает и так, что сегодня же необходимо написать в несколько организаций для решения жалоб избирателей и обязательно добиться их удовлетворения, раз они  справедливые.  Я  помню  замечательные  слова М. И. Калинина о том, что если где и нужно уметь применять политику, так это именно в вопросах рассмотрения жалоб, ибо в наших условиях каждое решение жалобы есть политика. Вот почему нельзя ни на один час забывать, что работа депутата — работа важная, партийная. Поэтому-то я и не поддаюсь своим немощам и на возраст не хочу обращать внимания, есть еще «порох в пороховницах», и буду трудиться не покладая рук.

Свердловск, 1960—1976

// Мастер, мудрец, сказочник. – М. : Сов. писатель, 1978. – С. 531-551.