Удачлив был в торговых делах купец Хафиз, недаром был назван окннским
муллой, богоугодным именем: «Хафиз», что в переводе с арабского -
«человек, знающий Коран наизусть».
Приходилось купцу 2-й гильдии по коммерческим делам мотаться по
просторам империи, бывал он и в губернской Перми, горнозаводском
Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Москве и в самой северной столице -
Санкт-Петербурге. Особо беспокойными выдавались первые месяцы года в
Усть-Маше, главной пристани, где готовились баржи, складировалось зерно.
Не один раз по Златоустовскому тракту гонял на своем аргамаке Карагез
купец Хабибуллин в уездный Крас- ноуфимск, на пристань и в родовое
имение в Большую Оку. Однажды (было это в 1905 году) задержался на
пристани большеокинский купец. Хотя давал по мартовскому снегу хорошую
скорость: что был за конь! За час одолевал более 30 верст! Проехали
Бугалыш, Сарсы, вот и Тавра. Надвигались сумерки. До Оки оставалось не
так уже много. Но не только расчетлив был Хафиз-бай, но и осторожен. На
широких просторах империи хватало «лихих» людей: были они в поездах
горнозаводской железной дороги, на пароходах Камского товарищества
«Любимов и К», в гостиницах больших и малых городов, на трактах
государевых. Для осторожности была причина: вез Хафиз с собой приличную
сумму денег в кожаном мешке (вес в «Катьках»), так называли ассигнации с
изображением императрицы Екатерины II, сторублевки, самый большой
номинал.
Мысль переночевать в Большой Оке возникла внезапно, хотя был повод для
спешки: как раз в этот день второй дочери Разие исполнялось три года
(жена Салима не даровала наследниками). Хафиз резко повернул Карагеза к
воротам старого знакомого («кунака») Ишмекея, который был не только
хлебосолен, но и знал язык соседнего народа.
В ту пору по сумеречной дороге проходил житель околотка Чердаки. Он по
лошади узнал, кто возница. При резком свороте что-то вылетело на дорогу
из кошевки известного купца. Прохожий мариец подобрал это нечто,
повертел в руках не понял, что это такое: круглое, есть короткий
ремешок. Придя к себе домой, уже во дворе бросил на клети сарая свою
находку - и забыл.
Прошло несколько лет. По какой-то причине упомянутый сарай стал не
нужен. Нашелся и покупатель, назовем его Максим. Был он из Малой Тавры.
Собрал он «помочь» и на нескольких десятках лошадей увез тот сарай на
свою усадьбу и восстановил в прежнем виде. Эта покупка деревянного
строения внесла в его жизнь разительную перемену. Стал он творить для
бедного марийца, который и имени в официальных документах и в
межнациональных отношениях не имел, немыслимые дела: поставил в два года
новый дом, покрыл железом, купил лошадей, с ярмарки ли базара
Большеокинского не возвращался без покупок, лубеные лапти повесил на
шесток.
Позже догадался бывший хозяин того сарая, что в кожаном мешке Хафиз-бая
были деньги, да немалые. А для самого большеокинского богатея потеря,
была неприятна, но и не разорительна: ведь он ворочал тысячами...
Валерий Ганькин
//Городок. – 2005.
указе.